Власти усомнились в том, что известный фантаст Борис Стругацкий был писателем
Депутат Законодательного собрания Петербурга Борис Вишневский рассказал об удивившей его ситуации вокруг установки мемориальной доски Борису Стругацкому на доме №4 по улице Победы, где тот много лет жил.
«Есть эскиз доски, выбрано место, практически решили вопрос оплаты изготовления, – пишет Вишневский. – И тут комитет по культуре сообщает нам, что надо представить... справку о том, что Борис Натанович — писатель. Без справки они, видимо, в этом не уверены».
Вишневский обратился «за справкой» в Союз писателей Санкт-Петербурга к заместителю председателя Сергею Арно.
«Он хохотал, как безумный, несколько минут, – вспоминает Вишневский. – Потом сказал, что справку напишут, конечно. И что теперь наш Союз войдет в историю — как выдавший справку о том, что Борис Стругацкий был писателем. Наконец-то этот факт будет подтвержден».
Реклама
Впрочем, в комитете по культуре «Фонтанке» 14 июля пояснили, что действовали в соответствии с законом «О мемориальных досках...», принятым Законодательным собранием Петербурга 9 ноября 2011 года, в 4-й статье которого есть пункт 2, где перечисляются требования к предложению об установке доски. В частности, оно должно содержать копии архивных документов, подтверждающих достоверность события или заслуги выдающейся личности.
«Да, применительно к выдающимся личностям требования об обоснованиях кажутся смехотворными и, возможно, даже оскорбительными, – прокомментировали в пресс-службе комитета. – Но эти требования нужны, чтобы исключить ошибки, неверные трактовки и при любых претензиях подтвердить документами каждое слово, высеченное на доске. Например, почему не указаны сведения о том, что Стругацкий был сценаристом и переводчиком. И если их захотят добавить — это должно быть также подтверждено какими-то документами. В биографиях выдающихся людей почти всегда есть нюансы — использование псевдонимов, спорные сведения о дате или месте рождения и так далее».
Кроме того, в Смольном уточнили, что просили не конкретно «справку», а «документальное подтверждение» – в качестве такового «иногда достаточно заверенной в библиотеке обложки книги».